Владимир Васильев - Чужие миры [ Авт. сборник]

Приблизительно в то же время на острове Сата появились первые монахи-поселенцы из Турана, основавшие монастырь. Понемногу они заняли и другие острова Ближнего Архипелага. Первым делом пришлые монахи отправили миссии в приходы Зельги, Тороши и Эксмута, после чего между Шандаларом и монастырем завязались вполне мирные, а главное — выгодные обеим сторонам отношения.

Но вовсе не была легка и радостна жизнь шандаларцев. Дождь, тучи и холод не отпускали страну; притупилась тоска по полузабытому Солнцу, пришлось перетерпеть голодные годы, когда день похож на день, словно капли дождя друг на друга, и точно известно, что завтра будет так же сыро и холодно, как и вчера, и сегодня.

Новая напасть свалилась на наши головы: враги-кочевники.

Никак не могли они понять: что держит людей в столь неприветливом краю? Не слякоть же.

И поползли слухи о несметных россыпях золота, намытых сотнями рек и ручьев, о грудах драгоценных камней, валяющихся будто бы повсюду, и этот призрачный блеск чужого богатства манил разбойников со всего света, любителей легкой наживы и просто непосед-оторвиголов, манил, как манит стаю голодных волков опьяняющий запах новорожденного ягненка, приносимый ветром от людского жилья.

Каждому крестьянину приходилось с мечом в руках защищать свой дом и свои поля. Каждый житель Шандалара стал солдатом. Чуть не ежедневно нас вынуждали прерывать все дела и отстаивать право на жизнь.

Не думайте, что это было легко.

Силай Нещерет, настоятель. Приход Тороши, летопись Вечной Реки, год 6772-й.

Привычно оттягивала плечи походная сумка, под сапоги стелилась размокшая тропа. Тепло Долгополова дома теперь казалось нереальным. Хорошо хоть второй день нет дождя, не нужно то и дело выглядывать из недр капюшона, как улитке из раковины.

Мирон шагал впереди, прокладывая путь в нетронутой грязи. Несколько раз он проваливался в ямы с полужидкой массой, где что-то противно квакало и булькало. Едва не утопил правый сапог, спасибо Лот помог вовремя. Босиком по болотам не очень-то походишь.

В Тороше задержались совсем недолго. Если Лерой чувствовал, что за ним по пятам ходит смерть и просил передать Воинам всего два слова, значит, он вкладывал в эти слова самое простое и очевидное: отправиться в Шаксурат и отыскать там человека по имени Дервиш. Возможно, этот Дервиш и есть тот самый старик ворожей. В Шаксурате жили в основном потомки выходцев с жаркого Востока, сохранившие и свой язык, и кое-какие обычаи. В той части Шандалара многие реки и озера носили имена, данные переселенцами с Востока: Шургез, Баш, Муктур, Шакра, Таштакурум… Обитателя тех мест вполне могли звать Дервишем, тем более что слово это означало примерно то же, что соотечественники Мирона и Демида вкладывали в понятие «колдун».

Странным было еще и то, что отыскать наутро мальчишку с черным псом Воинам не удалось. Ни Эб, ни Гари, ни остальные горожане, кого удалось расспросить, никогда прежде не видели его и никогда о нем не слышали. Лот поначалу решил, что это чей-то соседский сынишка, тем более что одет он был не как бедняк или бродяга (хоть куртка и казалась чересчур большой), а рядом с Долгополом жили наиболее состоятельные люди Тороши.

К грузу тайн и загадок, окутывающих лже-Знаки, добавилась еще одна.

Следующим утром выступили на запад. Конечно, лучше всего было морем добраться до Зельги или даже до Эксмута, а затем по рекам подняться севернее Корондаля, по Тромлену, Он-Арану и Крусу. Оттуда до места, где сливаются Сурат и Шаксурат-река, всего полдня ходу, а до селения — еще полдня. Но, к сожалению, в Тороше у пристани стоял всего один корабль — «Фея», а она направлялась на восток, в Цимар. И Воины решили дойти до любого из селений у озера Провост, купить там челнок и дальше подниматься по Эстании, переплыть Хорикон с его неисчислимыми островками, по реке Батангаро, а там снова пешком, севернее Муктура, и как раз выйти к озеру Шакра, на берегу которого и приютилось нужное селение.

Они знали, что болота Шандалара подверглись нашествию неведомых существ и их странных животных. Что пришельцы как-то связаны с лже-Знаками и что они выступают отнюдь не на стороне Воинов. От их рук пал Лерой, единственный кто мог дать хоть какую-то ниточку, возможно, ведущую к разгадке. Ниточка эта все же попала к Воинам, но Лерой-то погиб, а он наверняка мог рассказать гораздо больше.

А пока — в Шаксурат, на встречу с Дервишем, ибо ничего более просто не оставалось.

Рыжая шевелюра Лота, наверное, была видна издалека. Ноги вязли в грязи, сапоги отяжелели, хотелось проклинать все на свете, а Мирон в который раз ловил себя на мысли, что любит Шандалар с его вечной слякотью, несмотря ни на что.

Вскоре достигли реки Алис, неторопливо катящей темные воды на юг как раз посредине между Провостом и Торошей.

Демид, позевывая, осматривался. На юге он бывал редко, знал только окрестности Зельги да дорогу на север. Алис казался ему глубоким.

— Как перебираться-то будем? — спросил наконец он. — Лодку купить негде, а плот связать не из чего.

— Вплавь, — буркнул Лот. — Раздевайся.

Бернага поежился, поглядев во мглистый кисель за рекой. По спине бил озноб от одного взгляда на воду.

Мирон не выдержал и засмеялся. Он-то понял, что Лот шутит, хотя и вышла шутка не в меру прохладной.

— Да не дрожи ты! Смотреть на тебя жутко. Плотина есть выше по течению, по ней и перейдем.

Демид вздохнул с видимым облегчением. Холода он побаивался. Он видел не раз, как купались в озере жители Таштакурума, называющие себя моржами, и не раз перед купанием им случалось проламывать тонкий ледок на воде. Демид моржей не понимал: чего ради лезть в стылые воды озера, когда можно истопить баньку? Сейчас, конечно, он полез бы в реку вслед за Лотом и Мироном, если бы пришлось, но радости при этом не испытал бы уж точно.

— Шуточки у тебя, — поежился Демид.

Лот криво усмехнулся. Он и сам не мог придумать причину, по которой погрузился бы в эти студеные неприветливые волны.

Лот свернул направо, вдоль реки. Здесь росла низкая чахлая трава и грязи почти не было. У берега шумели на легком ветру длинные стебли камыша, юркими тенями шныряли в зарослях выдры, беззаботные и шустрые. Часто бросалась на реке рыба.

Тем временем Алис заметно мелел: стали попадаться островки и даже коряги. Толстые, черные, склизкие. Демид присвистнул: деревьев такого размера в Шандал аре практически не осталось. Только на приморских возвышенностях кое-где сохранились одинокие старые великаны, ведь с холмов вода стекала, но все равно в холодном и влажном климате они гнили заживо.